От разорения к роскоши - Страница 62

«Трудно вообразить, какое отчаяние могло бы заставить меня пойти на это, – ответила Джулия, когда он сказал, что боялся, как бы она не прыгнула с моста. – Утонуть, наверное, так ужасно. К тому же всегда остается надежда».

Уилл вытащил из кармана записку Джулии, разгладил ее на потертом белом известняке. Все говорило о том, что угроза наложить на себя руки – лишь обман, ловкий блеф.

Не было никакой лжи. И он попался на ее хитрость. Уилл воспрянул духом, на мгновение у него закружилась голова, но тут он понял, что так и не знает, где искать Джулию.

– Хозяин, с вами все в порядке? – Уилл взглянул на возницу, тот почесал свой заросший щетиной подбородок и нахмурился. – Надеюсь, вы не подыскиваете мост, с которого легче броситься вниз?

– Нет. Я потерял одного человека, – ответил Уилл. Ему нужна моя помощь. Если носиться кругом, точно испуганная курица, то ничего не найти в столь крупном городе, как Лондон. – Вот что, отвезите меня на Боу-стрит.

«Многолюдная гостиница, где останавливаются экипажи, – идеальное укрытие», – подумала Джулия, закрывая дверь битком набитого помещения. Она стала прислушиваться к шуму, доносившемуся со двора. Это отличное место, где одинокая женщина не бросается в глаза. Здесь остановилось много женщин, некоторые в скромных шляпках и накидках крепко держали в руках потрепанные сумки. Джулия предположила, что это служанки и гувернантки. Иные явно были перелетными бабочками, разодетыми в пух и прах, чтобы обратить на себя внимание, другие – изможденными женами, матерями с детьми на руках. За другими плелись капризные подростки.

Экипажи приезжали и уезжали, поток пассажиров то прибывал, то убывал, и Джулия впервые за многие часы почувствовала себя в безопасности. Но она осталась одна, испытывала отчаяние и страх. Однако здесь хотя бы никто не найдет ее.

О чем сейчас думает Уилл? Что он чувствует? Конечно, он считает, что его обманули. Он думает, что Джулия обманула его, и это правда. Уилл считает, что она соврала, будто любит его. Это причиняло Джулии невыносимую боль. Он любил Кингс-Эйке, а теперь ему придется мириться с тем, что женщина, которой, по его мнению, предстояло спасти имение, запачкала его репутацию кровью и позором.

Ей хотелось написать Уиллу, оправдаться, убедить в том, что она действительно любит его. Но это ему не поможет, это лишь прольет бальзам на ее встревоженную совесть. Теперь Джулии надо подумать, что делать, если она хочет заткнуть рты Артуру и Джейн, и что предпринять, если ей это не удастся.

На Боу-стрит располагались конторы сыщиков. Прибегнуть к их услугам означало подвергнуть себя опасности. Эта улица привлекала покупателей краденого, осведомителей, которые слонялись здесь в надежде заработать что-нибудь законно или незаконно. Они с радостью наведаются в каждую гостиницу в поисках подробно описанной женщины, купившей билет и уехавший в этот же день.

Уилл заплатил двадцати осведомителям больше, чем те просили, и пообещал новое вознаграждение, если они что-то разузнают. Затем он отправился в гостиницу и стал ждать. Его угнетало бездействие. Еще хуже было страшное опасение, что он мог ошибиться, и Джулия уже погрузилась в мутные воды Темзы.

Этого не может быть, твердил Уилл себе уже десятый раз. Джулия так просто не сдастся, она по природе боец. Однако к нему возвращался осведомитель за осведомителем и сообщал, что ничего не удалось узнать. Видели женщин с похожей внешностью, но те не приобретали билеты на дилижансы. Также никто не покупал билеты на тяжелые грузовые экипажи, передвигавшиеся медленно. Джулия не покидала Лондон, и Уилл понимал, что в таком случае найти ее будет гораздо труднее.

Уилл заплатил осведомителям, велел им проверить все еще раз следующим утром, поковырялся вилкой в еде, оставил обед нетронутым и пытался отдохнуть. Уилл понимал, что не может допустить, чтобы Джулию повесили. Чего бы это ни стоило, каковы бы ни были последствия, он найдет ее и вывезет из страны.

Ради чего? – удивился он, вдруг выбравшись из порочного круга мрачных мыслей. Зачем рисковать всем, своим добрым именем, имением? Ответ осенил его с потрясающей ясностью. «Потому что я люблю ее, а все остальное не имеет никакого значения».

Ему надо отдохнуть потому, что он нужен Джулии. Уилл снял сапоги и фрак, лег на постель, обдумывая это потрясающее откровение. Он пытался отогнать кошмарные видения виселицы возле Ньюгейта, удрученное лицо Джулии, когда он в то утро обрушил на нее поток горьких слов, самодовольные лица ее кузенов, занявшихся шантажом.

Но было еще нечто, причинявшее Уиллу беспокойство, но он никак не мог понять, что это. Он тихо лежал в состоянии полудремы и пытался решить эту головоломку. Что-то было не так, что-то пошло совсем не так. Но когда это случилось? Ответ ускользал всякий раз, когда Уиллу казалось, что он уже нашел его. Ответ походил на тень, исчезавшую каждый раз, когда он поворачивался к ней.

Неожиданность. Это как-то связано с неожиданностью. Потрясение. Нет, все не то. Он почему-то терял нить. Уилл от досады стукнул кулаком по подушке, перевернулся на другой бок и в конце концов заснул.

Яркие солнечные лучи отражались от позолоченного креста на куполе собора Святого Павла, когда во двор конечной остановки с грохотом въехала почтовая карета. Джулия влилась в толпу путешественников, выходивших из близлежащих многочисленных гостиниц. Они потянулись к остановке, чтобы уехать утренним дилижансом, продолжить прерванное путешествие в наемном экипаже или пешком. От проведенной без отдыха ночи Джулия устала, у нее болело все тело. Она пошла в сторону огромного купола и благодарила судьбу, что хотя бы нашелся подобный ориентир. Когда она достигнет собора, придется спуститься вниз по Ладгейт-Хилл, свернуть на улицу Олд-Бейли, а там находится гостиница, из окна которой ее кузены наблюдали за казнью.